– Когда впервые вы взяли в руки оружие?

– У нас в школе было ОБЖ, там выдавали учебные ружья. Был жуткий случай, когда педагог вышел и нельзя было стрелять, а я выстрелила и напугала весь класс. А сейчас, когда есть между съемками свободное время, мы с ребятами ходим в тир. Так что эти стрельбы в моей жизни не в первый, не во второй и не в третий раз.

И это очень заметно – с пистолетами ИЖ-71 и ПКСК отношения у Татьяны сразу же сложились. Мишень «Террорист» – портрет свирепого дядьки со взглядом убийцы - была поражена в лоб, нос и глаз. Инструктор тира, где сплошь тренируются сотрудники ЧОПов, посмотрел на девушку с уважением.

– А на съемках стрелять доводилось?

– Да, и в кино приходилось стрелять, и вроде бы я даже делала какие-то успехи. Можно сказать, росла в мастерстве. Если на «Медовом месяце» у меня еще тряслись руки, то в последнем фильме, «Охота на гения», стреляла очень уверенно.

Одна и без оружия

– Таня, о вас пишут, что вы целеустремленная. Согласны?

– Да, наверное. Мы с сестрой Ольгой приехали из Калининграда в Москву, не имея знакомых влиятельных продюсеров и прочих VIP-персон… И при этом не растерялись. И все, чего я сейчас добилась - независимость от родителей, съемки, какая-то удовлетворенность в профессии, - думаю, получила благодаря характеру. Хотя, безусловно, мне надо многому еще учиться и ко многому стремиться. Но если бы я была мямля такая, то вряд ли бы смогла пробиться в этой жизни.

– Что для вас значит попасть в яблочко?

– Я считаю, что мое главное попадание в яблочко – то, что я в этой профессии. По-моему, главное в жизни – ощущать себя на своем месте. Когда ты понимаешь, что находишься именно там, где должен быть. Для меня это очень важно, потому что внутренняя дисгармония, отсутствие самореализации в первую очередь разрушают человека. А мне комфортно внутри себя.
– А трудные мишени в жизни попадались?

– Для меня такой мишенью оказался экзамен по речи на четвертом курсе. Мне достался сложнейший отрывок из «Войны и мира». А я тогда уже активно снималась. Прилетела из Одессы, и мы с педагогом сделали отрывок практически за пять дней. Собрались преподаватели по мастерству и по речи со всего института. Я читала третья. И это, наверное, пока самое трудное испытание в моей жизни.
До сих пор по ночам снится, что у меня экзамен по речи, а я не знаю отрывка.

Мишень под названием «Заложник» с двумя фигурами - отморозка с оружием и перепуганной девушки, к виску которой это оружие приставлено, - поначалу тоже не давалась Татьяне. Возможно, нарезной карабин «Соболь» оказался для хрупкой барышни тяжеловат.

– Главное, в заложницу не попади, – улыбался инструктор.

А вот со спортивным МР-446-С дело пошло на лад. Из здорового винчестера, который куда больше карабина, Татьяна легко прострелила и голову, и сердце фанерному негодяю.

В жизни – охотница

– Для стрелка очень важен верный глаз. Как у вас с меткостью по жизни?

– Думаю, что хорошо. И это у меня от мамы (актриса Валентина Галич. – «ТН»). В свое время мой педагог по мастерству посмотрел фото и сказал, что у меня глаза мамины. А у нее взгляд такой острый, очень выразительный. И у меня от нее такие глаза.

– То есть если вы на кого глаз положили, то пиши пропало…

– (Смеется.) Ну, правду говоря, редко кому удавалось уйти.

– А как чаще получается: больше охотятся на вас или вы на кого-то?

– Ой, знаете, это взаимно. И я люблю охотиться, и на меня идет охота тоже.

– И с какой стороны трофеи преобладают?

– (Улыбается.) С моей!

– Но ваше сердце еще недавно было никем не завоевано. Теперь как?

– Теперь ситуация резко изменилась. У меня появился человек, рядом с которым я чувствую себя счастливой. И, наверное, пока это мой самый дорогой трофей. Если вообще говорить о мужчинах как о трофеях.

– Он актер?

– Да, он актер, и мы достаточно давно с ним знакомы. Шесть лет. А разглядели друг друга только сейчас.

Как стало известно «ТН», речь идет об Анатолии Руденко – звезде сериала «Две судьбы-2» и сыне известной актрисы театра им. Маяковского.

Все для роли, все для победы!

– У вас с Ольгой перепалки случаются?

– Нет, мы этого как-то счастливо избежали. Конечно, лет до двенадцати мы ссорились, таскали друг друга за волосы. Мама переживала: что ж такое, девчонки, а ведут себя как вожди краснокожих. А потом наши боевые отношения закончились.

– Вы обе успешные актрисы. А кто кого обошел по очкам?

– У нас нет такого понятия. Никто ничего не подсчитывает, и даже в голову не приходит этим заниматься. Все наши успехи общие. И мы очень близки друг другу. У нее нет цели обогнать меня, и у меня нет цели обогнать ее. Мы работаем и стараемся гнаться только за качеством.

– А насчет ролей советуетесь, чтобы не было осечки?

– Да, всегда. Ольга для меня в этом плане – главный подсказчик. На рассудительность и мнение сестры я могу абсолютно положиться. Но решение все же приму сама. Например, когда мне предложили главную роль в «Талисмане любви», у меня были большие сомнения. Оля считала, что мне не следует сниматься: слишком много серий, слишком долго лицо на экране. Она очень боялась, что ко мне потом прилепится амплуа «голубой героини». А я, наоборот, чувствовала, что мне хочется сниматься. И сейчас абсолютно не жалею. И Оля теперь говорит: «Тань, какая ты была бы глупая, если бы послушалась меня. Я просто была не права».

– «Лучше пристрелите меня!» – было ли у вас такое ощущение после каких-то долгих съемок?

– Были такие моменты, когда я очень сильно уставала. Когда спали по два часа в сутки – на том же самом «Талисмане». Но у меня никогда не возникало желания бросить все. Я, наверное, такой фанат профессии, что бывало как раз наоборот. Еду домой после сложной съемки и читаю сценарий на завтра. Мне уже и режиссер говорит: «Ты что, сумасшедшая? Можешь себя отпустить, расслабиться, не думать о работе?» А я, если мне интересно, могу работать круглосуточно. Всегда заранее продумываю историю героини, размышляю над ролью. Вот недавно меня спрашивали, какое у меня хобби. Моя работа – мое хобби, и о ней могу говорить бесконечно.

– Неужели совсем не было нудятины, после которой вы сказали бы: «Отстрелялась!»

– Моя самая первая работа - «Простые истории» – фильм, в котором, во-первых, было очень много серий, а во-вторых, там была героиня, которую я уже переросла. И она мне была неинтересна. Мне приходилось играть какие-то детские проблемы, и это было скучно. И, к сожалению, я не могла уйти. Никто бы меня не отпустил. Я не люблю делать работу, которая не нравится, потому что прежде всего фальшь будет чувствовать зритель. Поэтому, помню, конца «Простых истин» ждала как манны небесной.

– Татьяна, вы в обойме снимаемых артистов. Какая теперь стоит цель перед вами?

– Я не могу сказать, что Москва покорена. Еще нужно очень много работать, каждый день… Потом, я отдаю себе отчет в том, что актерство – такая профессия, в которой завтра может все внезапно закончиться. И режиссеры, и зрители тебя забудут. Поэтому тут я как раз никаких целей не ставлю. Просто стараюсь хорошо, качественно делать свою работу.

– Ну есть все-таки какой-то рубеж, роль, которой вы гордитесь?

– Наверное, роль в «Наваждении». Мне, как женщине, трудно было это сделать. Например, сцену про потерю ребенка… Спрашиваю у режиссера: «Как это играть?» Она отвечает: «Знаешь, я никогда не теряла и не находила детей, слава богу. Не знаю, как это играть. Давай, как чувствуешь». И я играла, полагаясь только на свое нутро, на какое-то женское чутье. У меня не было опыта для этой роли. Но вроде бы все получилось. Поэтому «Наваждение» считаю некой актерской победой. И, пожалуй, «Последний уик-энд». У меня там тоже роль любимая, и я тоже занесла бы ее в разряд побед.